– Прошу прощения, – произнес он, стараясь отдышаться. Как и они, он пришел в пальто и шляпе, потому что воздух с утра был тяжелый и влажный. – Извините за опоздание, я…
– Где тайпэн «Растреклятого Дома»? – грубо спросил Норберт, выставив подбородок. – Он струсил или что?
– Пошел ты на… – прорычал Джейми; его лицо было серым, как грязное утреннее небо. – Малкольм мертв, тайпэн мертв. – Он увидел, как они уставились на него, открыв рты. Он и сам до сих пор не мог поверить в это. – Я только что с корабля. Поехал за ним перед рассветом, а… ну, они… он провел ночь на борту «Гарцующего Облака». Он был… – Слова застряли у него в горле. На глаза навернулись слезы, и он опять пережил то, как отправился туда и увидел Стронгбоу на трапе, бледного и испуганного, кричавшего ему еще задолго до того, как его катер подошел к борту, что юный Малкольм умер, что он послал свой катер за доктором, но, ради всех святых, он мертв.
Стрелой наверх по ступеням. Анжелика, забившаяся в угол на квартердеке, завернутая в одеяла, первый помощник рядом с ней, но не останавливаясь мимо них, молясь про себя, чтобы все это оказалось неправдой или кошмаром, потом – по ступеням вниз.
Парадная каюта была залита ярким светом. Малкольм лежал на кровати лицом вверх. Глаза закрыты, спокойный в смерти, чистое чело, простыни натянуты до подбородка; Джейми поразило то, что он никогда еще не видел своего друга таким: каждая черточка его лица излучала покой.
– Это был… это был Чен, – захлебываясь словами, говорил убитый горем Стронгбоу, – его слуга Чен, Джейми, он спустился, чтобы разбудить его, пятнадцать минут назад, он и нашел его, Джейми, он нашел его… засов на этой двери можно отодвинуть снаружи, как и в большинстве морских кают… он так и сделал, а они спали, как он подумал. Анжелика и вправду спала, а вот Малкольм нет, он потряс его за плечо и сам чуть не умер, выскочил за дверь, привел меня, а к тому времени и она проснулась. Она проснулась и кричала, бедняжка, вся в отчаянии, кричала так, что зубы начинало ломить, поэтому я увел ее отсюда и сказал первому помощнику, чтобы он за ней приглядывал, а потом вернулся назад, но никакой ошибки не было, бедный мальчик, он лежал, как ты его сейчас видишь, только вот глаза ему я закрыл, но посмотри… посмотри сюда…
Дрожа всем телом, Стронгбоу потянул за простыню. Малкольм был голым. Нижняя часть его тела лежала в луже крови. Кровь высохла и запеклась сверху, матрас промок насквозь.
– Он… должно быть, у него открылось кровотечение. Один Бог знает почему, но я так полагаю…
– Господи, будь я проклят, – выругался Джейми и рухнул в кресло, без конца повторяя и повторяя проклятия, не видя и не слыша ничего вокруг. Малкольм? – Что мне теперь делать, черт меня подери? – спросил он самого себя.
Голос Бога запрыгал по каюте, отвечая ему:
– Обложи тело льдом и отправь его домой!
Испуганный, он вскочил на ноги. Стронгбоу озадаченно смотрел на него, и в ту же секунду Джейми сообразил, что это капитан ответил ему, что незаметно для себя он задал свой вопрос вслух.
– И это все, – проорал он во весь голос, – что ты, дьявол тебя подери, можешь сказать, а?
– Извини, Джейми, я не хотел… я не хотел быть… – Стронгбоу вытер лоб. – Что ты хочешь, чтобы я сделал?
После еще одной целой вечности молчания, все еще чувствуя, как сердце стучит в ушах и голова горит огнем, он пробормотал:
– Я не знаю.
– Обычно мы… мы похоронили бы его в море, нельзя держать… ты мог бы похоронить его на берегу… скажи, что нужно сделать, я сделаю.
Джейми казалось, что его разум поворачивается медленно, как машина, которая никак не может набрать обороты. Тут он заметил А Ток, сидевшую на корточках рядом с кроватью, крохотную, теперь просто старуху. Она раскачивалась на пятках, губы ее шевелились, но ни звука не вылетало из них.
– А Ток, ты наверх ходить, ничего здесь, хейа?
Она не обратила на него никакого внимания. Просто продолжала раскачиваться взад-вперед и шевелить губами, не произнеся в ответ ни слова. Он попробовал еще раз – бесполезно. Стронгбоу он сказал:
– Тебе лучше просто ждать. Дождись Бэбкотта или Хоуга.
Он снова поднялся на палубу и опустился на колени рядом с Анжеликой в неподвижной полутьме еще не наступившего рассвета. Но она не отвечала ему, как мягко он ни пытался разговаривать с ней, повторяя, что ему жаль, что ему так жаль, стараясь помочь ей в эту тяжелую минуту. Лишь на мгновение она подняла голову, не узнавая его, – огромные голубые глаза на белом, как мел, лице, – потом плотнее закуталась в одеяло, глядя невидящими взором на доски палубы перед собой.
– Я еду на берег, Анжелика, на берег. Вы понимаете? Лучше… лучше рассказать все сэру Уильяму, вы понимаете? – Он увидел, как она тупо кивнула, и нежно, по-отечески коснулся ее. У трапа он отдал распоряжения Стронгбоу:
– Приспустить флаг до половины мачты, всем оставаться на борту, приказ на отплытие отменяется. Я вернусь сразу же, как только смогу. Лучше всего… лучше ничего не трогать, пока не приедут Бэбкотт или Хоуг.
По дороге на берег его жестоко вырвало, и вот теперь он видел перед собой Норберта и Горнта. Горнт был потрясен, глаза же Норберта заблестели, и сквозь онемевшее от боли сознание, до Макфэя долетели его слова:
– Малкольм мертв? Как это мертв, черт меня подери?
– Не знаю, – выдавил он из себя, задыхаясь. – Мы… мы… мы послали за Бэбкоттом, но похоже, что у него открылось кровотечение, я должен сообщить обо всем сэр Уильяму. – Он повернулся, чтобы уйти, но злорадный хохот Норберта остановил его.
– Ты хочешь сказать, что этот юный идиот отдал концы, когда трахался? Помер на боевом посту? Я прихожу сюда, чтобы прикончить его, а он, оказывается, уже продолбил себе дорогу сквозь Жемчужные Ворота? Старика Брока от хохота разо…
Слепой от ярости, Макфэй бросился вперед, его правый кулак врезался в лицо Норберта, отбросив того назад, левый апперкот не достиг цели и, потеряв равновесие, Джейми упал на колени. Крутанувшись на земле, как кошка, Норберт вскочил на ноги – лицо в крови, нос разбит, – заревел от бешенства и изо всех сил пнул Джейми ногой, целясь в голову. Носок сапога зацепился за воротник Джейми, и это слегка ослабило и отвело удар, который в противном случае неминуемо сломал бы шотландцу шею. Макфэй покатился назад. Вытирая кровь с лица, Норберт прыгнул к нему и снова нанес дикий удар ногой. Но на этот раз Джейми был наготове, он увернулся и поднялся на ноги, сжав кулаки; его левая рука на мгновение оказалась парализованной.